Певческая культура народов Карелии

Но есть и другая оценка, направленная уже прямо в адрес напевов Заонежья. Ее смысл представляется неоднозначным. Хронологически первым откликом на записи северно-русских напевов был письменный отзыв М.А. Балакирева, предоставленный им Песенной комиссии. Приветствуя результаты экспедиции Истомина–Дютша, как прежде и саму идею экспедиции на Север России, М.А. Балакирев пишет: «В музыкальном отношении исполненное путешествие представляет особенную важность, судя по тем образцам, которые нам привелось слушать в прекрасном исполнении г. Истомина и сестры г. Дютша. Не говоря уже о большом числе интересных песен, напевы которых записаны в 1-й раз, этот сборник приобретает особенную и весьма важную цену благодаря мелодиям былин, которые до сих пор не были известны, и, если иногда записывались, то оказывались чем-то вроде речитатива, между тем как г. Дютшу удалось записать несколько мелодий былин, от величавых напевов которых так и дышит глубокой древностью... До командировки гг. Истомина и Дютша мы не знали, какие музыкальные сокровища еще скрываются в памяти русского народа, а потому результаты этого путешествия я считаю особенно ценными» (Балакирев, 1887, 44). Заметим, что М.А. Балакирев акцентирует значение записей мелодий былин, в то время как о песнях отзывается как бы попутно. Это уточняется в неофициальных его упоминаниях о песнях сборника Истомина–Дютша, «в числе которых, — пишет М.А. Балакирев в письме к Ю.П. Пыпиной, — очень мало хороших» (Балакирев, 1957, 215). Столь же холодно принял записи северных песен и Н.А. Римский-Корсаков, нашедший сборник «не представляющим, в сущности, чего-либо особенно замечательного, за исключением разве нескольких «обрядовых, действительно недурных» (там же). Однако, на примере творческой деятельности М.А. Балакирева и его ученика С.М. Ляпунова мы видим, как постепенно в сознании русских музыкантов происходит поворот к северной песне, просыпается и интерес, и чуткость к этому самобытному явлению русского искусства. Не обстоятельства экспедиции, не научные оценки ее работы — музыкантов поставил в тупик сам феномен северно-русской песенности. В ней не оказалось той широты, удали, размаха, которые представлялись непременной принадлежностью мелодий истинно русской песни. Этот стереотип сложился на основании знакомства русского слуха, в основном, со средне- и южнорусской песенностью. Более того — если песни среднерусские звучали вокруг и были хорошо известны в живом исполнении, то северная песня предстала перед любителями музыки в виде нотной строки. «Эпичность, суровая сдержанность северной песни представляла разительный контраст с драматической бунтарской песней волжских бурлаков, — пишет Е.В. Гиппиус. — Севернорусское песенное искусство глубоко эпично не только в былинах, исторических песнях, но и во всех других жанровых его разновидностях: в плачах (покойницких, рекрутских, свадебных), в протяжной лирической песне (семейной, рекрутской, любовной и т. д.), а также в свадебной и игровой» (Балакирев, 1957, 218). Примечательно, что именно М.А. Балакирев, открывший своим сборником волжских песен эпоху «кучкизма», в конце XIX в. совершает открытие русского северного стиля, обрабатывая напевы из сборника Истомина–Дютша «Песни русского народа». Сборник 1900 г. стал своего рода творческой реабилитацией» записей Истомина–Дютша. Но и русская фольклористика за эти годы сделала заметные шаги в познании певческого искусства Севера России. Развитие теоретической мысли создало новые возможности для оценки заонежских материалов (как и других записей), сделанных экспедицией Истомина–Дютша). Были разработаны принципы аналитической графики, которые позволили устранить ряд погрешностей, имеющих типологический характер, и указали путь к научной реставрации слуховых записей народных напевов, накопившихся за время с конца XVIII до начала XX в. Эти теоретические положения были изложены в труде Е.В. Гиппиуса «М.А. Балакирев. Русские народные песни» (Балакирев, 1957) и положили начало целому ряду направлений в современной фольклористике. С другой стороны, счастливая судьба Заонежья, сохранившего до нашего времени свои певческие традиции, сама давала основания для развертывания собирательской работы в масштабах, невозможных ранее. Обширные материалы, собранные в современном Заонежье, помогли ответить на вопросы, остававшиеся все это время без ответов. Что именно в заонежской песенной традиции отразил сборник «Песни русского народа» Истомина–Дютша? Какова мера полноты этого отражения? На все вопросы сегодня можно ответить так. В целом записи Г.О. Дютша, как и большинство слуховых записей народных напевов, выполнены схематично. Это особенно сказалось на музыкальных текстах протяжных песен, одна из которых — «Что ты, Сашечка» — действительно оказалась совершенно искаженной. Зато в поле зрения собирателей попали протяжные песни, которым не суждено было сохраниться до наших дней, — это «Собирайтесь вы, братцы-матросушки» и «Молодость». В целом же записи Г.О. Дютша впервые представили образцы мелодики протяжной песни местного стиля. Особняком стоят три записи немногочисленных обрядовых напевов. Это так называемые напевы с групповым прикреплением текстов, играющие ключевую роль в свадебном обряде. С ними связаны все обрядовые поэтические тексты «прощальных» и «величальных» песен. То же можно сказать и в отношении напевов причитаний. Собирателям удалось зафиксировать два из трех традиционных напевов, обслуживающих местные свадебные и погребальные обряды. Таким образом, можно утверждать, что Г.О. Дютшу по праву принадлежит честь открытия неизвестного науке местного северно-русского песенного стиля. Что касается эпических напевов, записанных Г.О. Дютшем, то им еще предстоит стать предметом серьезного текстологического и историко-культурологического исследования. Записям заонежских песен посвящена следующая статья данного сборника. Песни Заонежья в слуховых записях Г.О. Дютша с позиции современного собирательского и научного опыта (текстологические этюды) Сборник «Песни русского народа» Ф.М. Истомина — Г.О. Дютша остается и в наше время одним из самых авторитетных изданий песен Заонежья в слуховых записях рубежа ХIХ–ХХ веков. Сложная ситуация, складывавшаяся уже в период подготовки экспедиции, а затем подготовки сборника к изданию, продолжала развиваться в судьбе опубликованных в нем напевов, в частности, напевов песенных6. Как известно, в сборник 1900 года М.А. Балакирев включил некоторые из заонежских песен, записанных Г.О. Дютшем. В середине XX века некоторые записи этих песен стали объектом текстологического исследования Е.В. Гиппиуса (Балакирев, 1957). Наконец, 100 лет спустя после экспедиции Песенной комиссии ИРГО был издан сборник «Песни Заонежья в записях 1880–1980 гг.». В нем слуховые записи Г.О. Дютша в современной научной редакции представлены наряду со слуховыми, фонографическими и магнитофонными записями заонежских песен, изданными за прошедшее время. Все эти обстоятельства, а также наличие большого фонда магнитофонных записей, сделанных как в Заонежье и на других территориях бассейна Онежского озера, сделали возможной объективную современную оценку записей 1886 года в плане отражения ею феномена местной певческой традиции. далее

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176

-Муезерская Центральная районная детская библиотека

Сортавальская Центральная детская библиотека

-Питкярантская Центральная детская библиотека (ЦРДБ)

Медвежьегорская Центральная

районная детская библиотека

Певческая культура народов Карелии