Организационная культура: взгляд с позиций системного подхода

В рамках современного институционализма также развиваются исследования социально-культурных факторов в экономическом развитии, опирающиеся на традиции М. Вебера569. Например, английский ученый Э. Тайлкот анализирует несколько парных характеристик европейской экономической культуры (“аристократическая – буржуазная” и ”индивидуалистическая – авторитарная”), показывая тем самым, как социально-культурные стереотипы влияют на экономическую деятельность570. “Буржуазная” культура Германии определяет преобладание в этой стране производственных, прикладных сфер деятельности. В Великобритании, благодаря “аристократической” культуре, особый интерес у предпринимателей проявляется к маркетингу, праву и финансам. “Буржуазное” отношение к бизнесу характерно для стран, где преимущественно распространена протестантская этика. Данный тип экономической культуры связан с традицией независимости городов по отношению к центральной власти. Различия между индивидуалистическими и авторитарными типами поведения проявляются в склонности и способности к инновациям (при этом индивидуалистический тип способствует инновациям, а авторитарный, наоборот, препятствует). К 1920 – 1930-м гг. работы институционалистов стали вытесняться исследованиями неоклассиков, активно внедрявших новейшие методы статистики и математики. Появляется точка зрения, отстаивающая тезис о том, что соотносить “…нормы человеческой культуры с экономическим поведением – значит лишь обнаруживать политические симпатии”571. По Ф. Найту, отрицать универсальность экономических принципов – это значит лишь обнаружить пристрастность: хотя проблемы исторического наследия и исторических перемен крайне важны, не они являются подлинной сферой исследования для экономиста-теоретика. Математический аппарат, от использования которого институционалисты были очень далеки, способствовал быстрому прогрессу в экономическом знании. По этому поводу во введении к изданию своей книги “Основы экономического анализа” нобелевский лауреат П. Самуэльсон называет 1930-е годы золотым веком, когда математика только вводилась в экономический анализ, и вдруг оказалось, что все прежде нерешенные проблемы, по поводу которых долгие годы велись безрезультатные дискуссии, могут быть решены. К ним приложили чуть-чуть математических инструментов, и они начали поддаваться. П. Самуэльсон сравнивает это с “…рыбалкой в диком озере: закидывая удочку, всякий раз вытаскиваешь громадную рыбину…”572. В свою очередь, кейнсианская революция надолго “отвлекла” экономическую мысль от проблем во взаимоотношениях между культурой и экономикой. В центре внимания в этот период времени находится проблема изучения равновесных состояний. Переход от изучения статических равновесных состояний в экономике к динамичному равновесию возвращает экономистов к идеям экономического роста. Однако и в рамках этих моделей культурные и исторические факторы игнорируются. В связи с этим можно процитировать слова американского исследователя П. Бэрэна, который писал о неокейнсианских моделях роста следующее: “Постулируя существование адекватного прямого или косвенного контроля над поведением ключевых параметров, которого в действительности не существует, предполагая отсутствие монополии, влияние которых в действительности носит постоянный и всепроникающий характер, предполагая в длительном плане полную занятость, в то время как она является скорее исключением, чем правилом, нынешние модели абстрагируются не от второстепенных черт того процесса, который они пытаются объяснить, а от его существа... Они заменяют капиталистическую экономику воображаемой рациональной системой, которая не имеет ничего общего с капитализмом, кроме названия. Стоит ли говорить о том, что результатом является апологетика статус-кво независимо от субъективных намерений автора”573. В соответствии с основными постулатами мэйнстрима экономической науки появляются многочисленные теории модернизации. Как уже было сказано, авторы всех этих теорий отталкиваются от ключевой идеи, заложенной представителями исторической школы и М. Вебером, а именно идеи “модернита” (главное в экономическом росте – это ключевые факторы, способствовавшие успеху развитых капиталистических стран, – рационализм, индустриализм, сциентизм)574. При этом в историческом плане и здесь существует исключение, а именно работы Б. Хозелитца. Этот ученый считал, что при создании моделей экономического роста необходимо учитывать культурные и социологические элементы575. Подход Б. Хозелитца – это первая попытка создания общей теории культурных и экономических изменений. Интересных взглядов на роль и значение культурных факторов в хозяйственной жизни общества придерживались представители теории цивилизации (экономический детерминизм Ф. фон Хайека, Л. фон Мизеса; культурный детерминизм П. Сорокина). Для этого направления характерно представление, что развитие всех компонентов цивилизации рано или поздно приведет к возникновению рациональных форм, тем более что научно-технический прогресс в сфере коммуникаций ускоряет распространение передовых идей576. Игнорирование культурных факторов присутствует не только в кейнсианских, но и в более поздних макроэкономических теориях. Например, основоположник монетаризма М. Фридман предлагал рассматривать в макроэкономическом анализе “гипотетическое” общество. Это общество “…характеризуется следующими чертами: 1) постоянная численность населения; 2) заданы вкусы и предпочтения; 3) объем физических ресурсов фиксирован; 4) задан уровень производительного мастерства его членов; возможно, еще проще считать членов этого общества бессмертными и не меняющимися со временем (в таком обществе существует постоянное распределение индивидуумов по возрасту, полу и т. д., причем каждый из этих бессмертных людей как бы представляет временной срез семейной линии в альтернативной популяции со стареющими индивидуумами, но неизменной структурой); 5) это общество стационарно, но не статично, его структура стабильна в том смысле, что постоянны лишь средние величины; 6) в обществе властвует конкуренция577. Сегодня макроэкономисты и теоретики моделей экономического роста приходят к выводу о зависимости траектории развития экономики от ее прошлого (в т. ч. и культурного). Не последнюю роль в переоценке места и роли культурных факторов в экономическом росте сыграли работы Г. Мюрдаля578. Главным выводом “…из развития теорий модернизации … является утверждение того факта, что культура, самобытные ценностные системы имеют устойчивое значение для развития общества на всех его этажах”579. Появляются попытки объяснения неудач данных теорий, суть которых заключается в том, что при догоняющей модернизации развитие оказывается неорганичным, основанным не на внутренних потребностях общества, а на его стремлении самоутвердиться580. далее

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178

-Муезерская Центральная районная детская библиотека

Сортавальская Центральная детская библиотека

-Питкярантская Центральная детская библиотека (ЦРДБ)

Медвежьегорская Центральная

районная детская библиотека

Организационная культура: взгляд с позиций системного подхода